То была грандиозная идея, под стать, а может, еще круче той, что
задумал Башкиров! Уж ему-то это было известно, как никому другому. Башкиров
впервые озвучил имя Лхоцзе и начал пытаться организовывать экспедицию, то же
самое проделал Тимофеев в отношении этой вершины.
Но в их мире патентов не бывает. Какой там патент на идею — они же
носятся в воздухе!
Тем не менее молчание давнего приятеля означало неловкость — и за
то, что экспедиция, придуманная Тимофеевым, организована без него, и за то,
что отправлялся в горы один, впервые за много лет.
Но вот ведь что: к разочарованию, огорчению, недоумению —
чувствам, которые испытывал в те дни Сергей, добавилась... тревога.
Он каким-то шестым чувством чуял, что может произойти неладное.
Та экспедиция состояла сплошь из молодых ребят, и было их немного. К тому же,
по слухам, была та поездка малофинансируемая. А ведь его друг был в ней
капитаном — человеком, несущим на себе груз ответственности! Сможет ли он
правильно оценить обстановку, запрятать подальше свою деликатность там, где
нужна будет жесткость?
И два прежде неразлучных друга поехали на этот раз в Гималаи
разными дорогами.
Пережидая стихию, работая на стене, засыпая в палатке, Сергей все
равно не мог не думать о том, что происходит на пути к другой вершине, той,
что не так уж далеко от Лхоцзе.
Информация, которую он получал, была, с его точки зрения,
неутешительной. Все там складывалось так, что было бы разумнее отказаться от
штурма горы. Но в том-то и трагедия жизни, что разумность — категория, присущая
или взгляду со стороны, или опыту и зрелости. А ребята там, за редким
исключением, были дерзкие и молодые, и ничего уже ни в их глазах, ни в мыслях
не было, кроме вершины.
Это и есть, наверное, коллективное безумство — когда из многих
индивидуальных невозможностей, соединенных вместе, получается одно большое
«ура»...
И, как считает Сергей, это то, что здесь, в Гималаях, привлекает в
палатки русских их зарубежных коллег. Те-то давным-давно сами по себе. Сергей
до сих пор недоумевает: как-то, по возвращении с восхождения на Пти-Дрю,
завернул по пути в один небольшой австрийский городок навестить своих
приятелей, с которыми когда-то ходили на Хан-Тенгри, пик Победы и другие наши
вершины. Выяснилось, что те, живя в трех шагах друг от друга, за несколько лет
так и не пересекались. Даже по телефону...