«Для всех наших альпинистов, и молодых, и опытных, он был эталоном не только высокого мастерства, но и человека, всегда готового прийти на помощь, всегда готового поделиться всем, что у него есть; вся жизнь его была воплощением слов великого грузинского поэта: «Что ты спрятал — то пропало, что ты отдал—то твое». Он был образцом советского человека»—гак отзывался о Михаиле Хергиани заслуженный мастер спорта Александр Боровиков.
— С Михаилом Хергиани я впервые встретился в 1965 году,—рассказывает Виктор Маркелов.—Он оказался общительным человеком. Я мало что умел тогда, многое не знал. А Миша очень доброжелательно объяснял, что и как надо делать на скале. Многие секреты мастерства раскрыл он мне. Сказал, к примеру, что подушечки пальцев у скалолаза должны быть мягкие, чтобы лучше чувствовать зацепку, шероховатость скалы. С тех пор, как только грубеют пальцы, я размачиваю подушечки и тру ух кирпичом.
В 1967 году меня впервые допустили к чемпионату СССР. По совету Хергиани я лежал под Крестовой скалой с биноклем в руках и следил, как лезут другие, старался запомнить тысячу зацепок. Надо было знать каждый шаг. Я тогда выиграл парную гонку. Он первый поздравил меня, принес цветы. Обнял, расцеловал по-отечески. Это было так по-спортивному, по-человечески. И когда в 1972 году меня обогнал красноярец Александр Губанов, я приколол ему значок, который мне самому только что подарили,— самое дорогое, что было под рукой.
Рассказывает неоднократная чемпионка СССР Вера Выдрик:
— Ни у кого больше не видела я такой манеры лазания, таких прыжков, как у Миши Хергиани. Миша лезет мягко, по-кошачьи и вдруг прыгает как пантера. Красиво. И еще запомнила его улыбку, очень добрую.
Когда все уже слишком хорошо изучили Крестовую скалу, Хергиани посоветовал Антоновичу найти новую, которую бы никто не знал. Он сам и подготовил ее, но участвовать в соревнованиях на ней ему уже не пришлось. Скалу эту назвали его именем,